Шестой год продолжается война на Донбассе. За эти годы почти полтора миллиона человек вынужденно переместились из зоны конфликта. Однако на подконтрольной территории переселенцы не всегда чувствуют себя полноправными гражданами. Так, затягивается решение о предоставлении жилья для ВПЛ, а ущерб за разрушенное не возмещается, пенсионеры продолжают борьбу за свои выплаты и выживают вдали от дома, а ситуацию с получением адресной помощи также нельзя назвать стабильной. Многие, видя бездействие власти, решаются на отчаянные шаги – и покидают свою родину в поисках лучшей жизни. “Реальная газета” пообщалась с тремя переселенцами, которые не нашли поддержки в родной стране и выехали из Украины.
Испания
Татьяна Гладкова – переселенка из Донецка. В апреле 2014 года она с семьей покинула родной город и переехала в Днепр, где поселилась в модульном городке. Там она создала общественную организацию «Сила будущего», которая помогала переселенцам в вопросах возмещения ущерба за разрушенное жилье, льготного кредитования и других проблемах. За три года безуспешных попыток борьбы за права внутренне перемещенных лиц, Татьяна начала задумываться о переезде в другую страну.
«Я реально устала бороться за счастье всех переселенцев мира пока они ровно сидели на диване и ждали от меня ключей от квартиры. Это очень длительный процесс, когда ты приходишь к каждому и приносишь новые законы, просишь подписать петицию, я уже не говорю о том, чтобы митинговать или что-то ещё. При этом никакой поддержки не получаешь, и так изо дня в день. Это основная причина выезда», – вспоминает Татьяна Гладкова.
Разочаровавшись в отношении государства к переселенцам, получив отказ по программе предоставления земельных участков для мужа-атошника, после блокирования ряда законодательных инициатив по кредитованию для ВПЛ, переселенка начала узнавать о программах легализации беженцев в разных странах. Выбор пал на Испанию, где есть возможность через 3 года проживания в стране получить вид на жительство. Для этого нужно подать прошение на предоставление убежища.
«Испания чуть ли не единственная страна, где можно просто прожив 3 года и имея предконтракт на работу (обещание работодателя взять тебя на работу на год), спокойно легализоваться. Вот это для меня было важным аргументом, поэтому Испания».
Татьяна Гладкова
После подачи прошения о беженстве в Испании, вам выдается «красная карта» или “tarjeta roja” – это временное удостоверение личности. Красная карта, которая выдается впервые не дает право на работу, однако при продлении ее через 6 месяцев такая возможность предоставляется. Параллельно рассматривается ваше прошение о предоставлении убежища. Однако, чтобы получить статус беженца в Испании, необходимо приложить убедительные доказательства преследования по политическим, расовым, религиозным, социальным мотивам, либо по признаку сексуальной ориентации. Сам факт нарушений прав человека в вашей стране – не основание для предоставления убежища, однако личное преследование либо нарушение ваших личных прав уже повод, чтобы подать прошение.
«Я когда ехала понимала, что столкнусь с огромными трудностями, поэтому у меня никаких розовых очков не было, я это все прекрасно понимала. Я приехала и сразу из аэропорта говорю – так, сегодня документы сдаём, потом я пойду по барам проситься мыть посуду, на каком-нибудь сотом баре мне 100% повезет. Я точно себя знаю, я добьюсь, я буду при работе. Тем не менее, мне повезло, а многим не повезло, кто ехал в розовых очках».
Какие документы нужны для получения статуса беженца в Испании:
- загранпаспорт;
- виза, выданная Консульством Испании;
- справка о несудимости из страны проживания;
- документы об образовании;
- документы о вашем семейном положении;
- документы обосновывающие причины, по которым вы подаетесь на статус беженца и факты угрозы;
- результаты медицинской комиссии, сделанные в Испании;
- заявление о предоставлении статуса беженца;
- «дело беженца», подготовленное иммиграционным адвокатом.
До данным УВКБ ООН в 2019 году в Испании количество запросов от лиц, ищущих убежище, составило 132 998, из них – 6460 от украинцев. Однако статус беженцев получила (57 163 человека) четвертая часть людей.
По прилету в Мадрид, Татьяна с семьей обратились в Министерство социальной политики Испании, где попросили убежища. Их расселили в городе Витория-Гастейс на севере Испании, где предоставили временное жилье и финансовую помощь.
«Нас распределили на программу, по которой в течение года нам оплачивали социальное жилье и питание, курсы испанского и так далее. Тем не менее, это чуть-чуть лотерея, где-то тебе могут предложить с первого дня помощь, как нам повезло, а есть люди, которые по году ждут, когда их возьмут в эту программу помощи».
Витория Гастейс
Доказать свое пребывание на территории Испании для дальнейшего оформления резидентства (ВНЖ) можно с помощью так называемой прописки, которая оформляется в мэрии города, где вы проживаете. Для этого нужно предоставить документы о собственности на квартиру или договор аренды. Многие мегаполисы обязывают иностранцев продлевать место регистрации каждые 2 года. Наличие прописки также дает иностранным гражданам право на бесплатную медицинскую помощь.
«Ты с загранпаспортом можешь прийти нелегалом в специальный орган, рассказать где ты живёшь, и попросить поставить прописку. В отличие от любого украинского сотрудника управление труда и соцзащиты, который тебе расскажет кто ты и что ты должен, еще и пошлет, тут такого не происходит. Тут каждый орган выполняет свою функцию».
Самое сложное, признается Татьяна, было найти работу. Хотя даже на самой низкооплачиваемой работе в Испании хватает денег на жизнь и питание. Когда переселенка узнала, что в городе Витория есть единственный магазин, который продает украинскую продукцию – творог, сыры, селедку и т.д., – решила воспользоваться таким шансом.
«Я как только получила права на работу, пришла туда и сказала, что я должна у вас работать. Они посмеялись, но через неделю мне позвонили и сказали приходить. Теперь я работаю продавцом в магазине и это очень круто. А то, что я 15 лет до этого была директором – вообще ничего страшного. У меня корона с головы не упадет, я себя хорошо чувствую».
Еще одна трудность – это язык. Город Витория находится в Стране басков – автономном сообществе Испании. Люди тут говорят на испанском языке и баскском, который не принадлежит ни к одной известной языковой группе и сложен в произношении. Английская речь здесь почти не встречается. Многие организации предоставляют бесплатные курсы испанского языка для иностранных граждан.
«Испанский язык не тяжёлый, но и не легкий. Знание английского языка вообще никак не помогает. Красный крест и другие организации предоставляют курсы испанского бесплатно. Дальше уже все от тебя зависит. Все что мне нужно я понимаю, и могу объяснить, с клиентами без проблем общаюсь. Надо учить, учить и еще раз учить, и до сих пор сложно».
На момент переезда в Испанию, сын Татьяны закончил 9 класс, но так как украинский аттестат не был переведен на испанский и заверен – он не смог продолжить обучение с 10 класса. Кроме того, в испанских школах детей определяют по возрасту, а не по предыдущему завершенному классу.
«В школу берут всех детей поголовно, с документами и без документов. Все дети должны учиться в школе. Даже если у ребёнка нет ни единой бумажечки, он приехал с Малайзии на кораблике, а таких тоже людей целая куча, детеныша в школу примут, а имя запишут со слов».
Сегодня семья просителей беженства из Украины уже полностью интегрировалась в испанское сообщество и не собирается возвращаться на родину. В планах – получение резидентства и покупка своего собственного жилья в ипотеку.
«В Украине ты живешь все время со страхом – а вдруг завтра заболеешь, надо заначку, здесь этого страха нет, потому что тебя всегда спасут и вылечат. Тут ты живешь без мысли, что тебе надо заначка, у тебя это все просто планируемый расход. Вот это все позволяет тебе жить спокойно и не переживать за будущее».
Словакия
Весной 2014 года у матери переселенца и руководителя Центра документирования Украинского Хельсинского союза по правам человека Алексея Биды диагностировали рак груди. В Луганске Александре провели несколько операций, после чего она проходила реабилитацию.
«Можно сказать, что это было на ходу, на коленке. Очень многие родители были против того, чтобы выезжать из Луганска, они всю жизнь горбатились на этот дом, поэтому он для них как часть семьи. Вытащили маму с отчимом якобы переждать обстрелы и потом уже никто не вернулся», – вспоминает переселенец.
В Киеве переселенцам предоставили социальное жилье в «бытовке цеха» – обычном железном ангаре, который отвели под жилое помещение, но он не был достаточно приспособлен для жизни. Там они перезимовали вместе с кошкой, которую забрали с собой.
Весной 2015 года возникла проблема с оформлением социальных выплат, прежде всего – пенсии. В результате правовой коллизии Пенсионный Фонд не выплачивал переселенцам пенсию без штампа Миграционной службы, которая отказывалась их ставить. Александре требовались средства на оплату лекарств после раковой операции, до сих пор она продолжает медикаментозное лечение. Четыре месяца женщина не могла получить свою пенсию, а переписки с госорганами не привели к результату.
«После того как она зашла в этот тупик, состояние у нее уже было достаточно критичное, прежде всего психологическое. Она заявила о том, что планирует ехать в Москву, как и половина Луганска, на заработки. Нужно понимать, что когда человеку удаляют левую грудь, то там повреждена вся левая сторона нервной системы. То есть у тебя болит не только грудь, но у тебя также болят плечи, руки, левая нога начинают давать сбой. Заниматься какой-то физической работой для нее было уже сложно».
Сын убедил мать отказаться от этой затеи и предложил попробовать получить статус беженца в Словакии. Тогда друг семьи, переселенец из Крыма, уже пытался оформить там резидентство. На тот момент (лето 2014) действовала визовая система, но визы у пенсионерки не было. Пришлось идти на отчаянные шаги.
«В Ужгороде на автомобильном КПП можно было поймать попутку, сославшись на то, что ты едешь в магазин «duty free». Таким образом пересечь украинскую таможню, и выйти уже в нейтральной зоне. Потом спустя время подойти к шлагбауму словацкой таможни. Так мы и поступили».
Однако попасть в страну – еще полдела, впереди были часы разговоров с пограничниками Словакии и убеждение их в необходимости предоставить убежище для матери Алексея.
«Словакия очень неохотно принимает беженцев, нас об этом предупреждали, мы были готовы. Там началось трехчасовое психологическое давление с разного рода уловками для того, чтобы вернуть мать в Украину. Ей угрожали, пытались ее провоцировать на какие-то истерики или драки».
Спустя три часа «допросов» Александру отвезли в полицейский участок, после чего в медицинский центр, где она проходила обследование в течение месяца. Затем женщину разместили в лагере для беженцев в старой воинской части. В 2015 году женщина получила статус социального беженца на 8 лет, и уже могла свободно перемещаться по стране и получила право на работу.
«У нас все пенсионеры могут получить статус социального беженца, потому что их уровень прожиточного минимума не соответствует стандартам. Потому что ни та пенсия, которую ей платят в полторы тысячи гривен, ни те медицинские услуги, которые якобы даются раковым больным, в Украине не соответствовали нормам. Плюс отсутствие пособия по инвалидности, учитывая, что она не могла его получить четыре месяца, бегая между тремя организациями. В силу того, что всю переписку, которую мама вела с нашими органами, она взяла с собой, они сыграли хорошую роль».
По данным Министерства внутренних дел Словакии, с 1 января 1992 г. по настоящее время убежище было предоставлено 24 украинцам. С начала 2020 года только один проситель убежища из Украины подал заявление о предоставлении убежища в Словакии.
Ходатайство о предоставлении убежища можно подать в аэропорту, в полицейском участке (например, в приграничной зоне) или в центрах содержания под стражей.
«Сейчас уже, наверное, статус беженца в Европе получить беженцу из Украины сложно, потому что активнее его давали в 2014 году, когда боевые действия были в самом разгаре. Сейчас в Европе считается, что уже у нас перемирие, боевые действия не ведутся, соответственно беженцев и войны у нас нет», – признается Алексей Бида.
Мужу Александры в получении статуса беженца отказали, но он смог остаться в Словакии на основе политики восстановления семьи. Он имеет право на временное проживание на территории страны и может официально устроится на работу. Матери Алексея назначили социальные выплаты в размере 300 евро, 200 из которых уходят на оплату социального жилья. Помимо прочего, в Словакии пенсионерке сделали операцию по восстановлению груди за счет компенсаций, которые государство выплачивает беженцам.
«Как мама говорит – я почувствовала вкус к жизни и возвращаться в Украину я не собираюсь. Когда она приезжает в Украину и начинает опять проходить наши социальные службы для того, чтобы возобновить пенсию, у нее в первый день происходит культурный шок. Она приходит и сидит плачет от того хамского отношения и бесчеловечных условий, в которых люди находятся в очередях, где даже негде сесть. Это выбивает из колеи».
В Словакии пенсионерка занимается огородом, где выращивает овощи для продажи на местном рынке. Она уже влилась в местный социум и хорошо себя чувствует на новом месте жительства.
Из Болгарии в Великобританию
После экономического кризиса 2014-го года семья Стояновых столкнулась с нелегким выбором – продолжать жить на арендованном жилье, работать на еду и коммуналку, или попытать счастья в Болгарии. Алена Стоянова – переселенка из Луганска – признается: после переезда из Донбасса терять ей было уже нечего. Поскольку ее муж этнический болгарин, чета решила попробовать получить гражданство в этой стране.
«Мы понимали, что имея тот доход, мы не сможем купить жилье в будущем либо мы будем на него копить лет 30. В Украине ипотечная ставка очень высокая. И за 20 лет, когда ты выплачиваешь этот кредит, ты можешь купить себе 5 квартир таких же. Наверное, это было одной из самых больших мотиваций. Потому что ты понимаешь, что тебя придется всю жизнь жить на съемном жилье, дети и внуки у тебя будут на съемном, и это вводило в депрессию».
В случае, если у вас есть болгарские корни, гражданство можно получить предоставив свидетельство о рождении родственников-болгар, другие документы, подтверждающие родственную связь, и пройти собеседование. После получения гражданства, Вячеслав Стоянов перевез в Болгарию и жену. Однако возникли сложности с поиском работы – незнание болгарского языка и не-сезон в туристической Софии сыграли злую шутку.
«Там посидели, поняли – работы нет, найти ее во внекурортный сезон очень тяжело. У нас оставались последние 500 евро. Муж взял эти деньги и просто уехал в Англию. И нашел работу уже там. Он приехал в Нортхемптон, в часе езды от Лондона. Устроился, получил контракт и забрал меня», – рассказывает Алена.
В 2019 году муж Алены уже как гражданин Евросоюза приехал из Болгарии в Великобританию, где получил работу в мясном цеху через агентство. Через некоторое время заключил контракт уже с другим работодателем.
«Если ты работаешь хорошо – компания тебе может предложить дать контракт. Если тебе его дают, то уволить тебя с ним очень тяжело. По сути, ты пожизненно обеспечен работой практически».
Алене Стояновой пришлось вернуться в Украину, чтобы оформить британскую визу, что было не из легких. Семье пришлось нанять адвоката, чтобы уменьшить риски отказа. В противном случае – повторно подать заявления она смогла бы только через год. На консультацию потратили 300 фунтов (ред. около 11 тысяч гривен), а через месяц переселенка получила визу, которая выдается на полгода, и уехала к супругу в Нортгемптон, графство Нортгемптоншир.
«Буквально через 2 дня после приезда в Англию я начала искать работу, потому что я не знала сколько это займет времени. Параллельно я оформляла документы – зарегистрировалась на получение страхового номера (insurance national number), на фоне которого я должна была получить карту резидента, которая выдается на 5 лет. Эта карта – как твой ВНЖ или личный паспорт».
Работу переселенке удалось найти довольно быстро, тоже через агентство. Несмотря на наличие одного загранпаспорта и визы, Алену взяли на работу в отдел по контролю качества на предприятие, занимающееся текстилем.
«Мне нереально повезло. Мне не нужно было ничего таскать тяжелого, я просто приходила, у меня была работа вся через компьютер, через систему. Меня спасла моя зрительная память. На слух я вообще не понимала, что они от меня хотят. Но я понимала куда надо клацнуть и что нужно сделать. Муж мне до сих пор не верит, но это реально так».
Уже полгода Алена работает официально по контракту, который дает ей стабильный доход, право на оплачиваемые больничные и отпуск, а также ежемесячный бонус. За время в Британии семья уже сняла отдельную квартиру и приобрела автомобиль. Время от времени они рассуждают с мужем о том, вернулись ли бы в Украину.
«У меня есть ощущение хорошей жизни здесь. Я живу, ни в чем себе не отказываю, вот это мне нравится. Да, я могу скучать за своей страной, я могу скучать по своим родственникам, но я понимаю, что я буду жить здесь, я обеспечу будущее себе, увижу весь мир, дам образование своим детям здесь. И почему нет, если у меня есть возможность здесь жить?»
Точной информации о количестве украинских мигрантов, которые навсегда выехали за границу, нет. По информации Международной организации миграции, с начала 20 века из Украины выехало 8 миллионов людей по разным причинам. Во время военного конфликта и глубокого экономического кризиса закономерно увеличивается и количество эмигрантов. Все больше украинцев, оценив уровень жизни за рубежом, не возвращаются домой.
